Рецензия
Она - мужчина
«Я не потерплю дискриминации на своем игровом поле». Когда Винни Джонс в шкуре тренера произносит эти «роковые» слова, феминистки аплодируют, а женоненавистники улюлюкают и кричат. Кричат примерно: «Не то подсовывают»!

Но там вам не здесь, и сценаристки Карен Лутц и Керстен Смит (да, да, обе — женщины), адаптировали для современности не только «Двенадцатую ночь», но и «Укрощение строптивой», в тинейджерском когда-то народе больше известную как «10 причин моей ненависти». (С златокудрым, не лысеющим в ту пору, ангелоподобным Хитом Леджером). И дамы-сценаристки отнюдь ничего плохого не замышляли, просто они дамы, их двое, и они в соавторстве пишут литературу — не надо за это подозревать их в феминизме!

А Шекспир в своей комедии про дюжину ночей имел в виду, что сыграть в противоположный пол можно, а стать им нельзя. Он не знал про пластическую хирургию, не было в той Англии такого явления, хотя травести и были всегда. Но Шекспира не травести волновали, а проблема постижения психологических различий между сильной и слабой половинами человечеств. И по ходу пьесы драматург пришел к выводу, что на голубой планете все люди, а не люди и недолюди. Те феминистки его любили. Как и нынешние.

Режиссеру фильма Энди Фикману маскарад с переодеваниями приглянулся сразу, как только он ознакомился со знаменитейшим и очаровательным пособием для начинающих актеров под заголовком «Тутси». Затем последовал неподдельный интерес и к «Миссис Даутфайр», и к «Виктор/Виктория». Нельзя журить гражданина за увлечение редким карнавалом, которого итак в жизни искать днем с огнем.

В результате, перенеся страсть к перевертыванию из шекспировского века в век современный, творческий актив оказывается в американском колледже с американскими подростками, чья странность заключается лишь в том, что все они, за исключением пары-тройки индивидов, страдают ненормальной красивостью. К летней комедии такая уж предъява — покажьте нам товар лицом, иначе мы смотреть не будем, или будем, но меланхолично, и ковыряя в зубах.

Если на некоторые творения, с позволения сказать, можно взирать лишь при наличии пива по всем закромам в окружности, здесь спокойно обходится без алкогольных вливаний. И повод есть! Во-первой своего доклада спешу сообщить, что нижепоясной любимый янки-юмор отсутствует в связи с тонкостями изложения первоисточника. А первоисточник, как мы проходили, был английской национальности, а там до сих пор шутки «в лоб» и «в перед» не приветствуются.

Во-вторых, молодежь представлена внешности самой достойной, (как я уже говорила и с удовольствием повторюсь). Довольно редкое явление — и на первых, и на десятых ролях, и на массовку, отбор по принципу «самый пригожий».

В-третьих, все переделки, коснувшиеся оригинального источника, коснулись его «не чревато», как теперь любят экранизировать. Вас изначально предупредят, что комедия эта «по мотивам», а не буквально. Буквально воспроизводить, транспортируя в настоящесть, не получится никак — только в режиме костюмной драмы. А кому нужна сейчас костюмная драма, когда можно пересмотреть замечательную русскую версию с Кларой Лучко ажно в двух экземплярах? Куда там голливудам до нашего исторического кинематографа?

В-четвертых, за общей красивостью персонажей, (из которых только интрагана Мальволио превратили в птицееда на всякий пожарный), совсем как-то незаметно накладок вроде постоянно меняющегося роста близнецов Виолы-Себастьяна. (Имена оставлены теми же, что и в первоисточнике). Девушка не играет близнеца такого-сякого, близнецы, в общем, довольно разные, хотя «ведущие партии» долго примеряли парики и использовали грим для обретения иллюзии похожести. Иллюзия осталась иллюзией, но кто будет считать незамаскированные промахи, когда зрителю сразу предлагают принять определенные правила?

В-пятых, атмосфера в колледже вполне колледжу соответствует. Все типы и архетипы соблюдены и по местам: чокнутый профессор во главе, исповедующий демократические права и свободы для воспитанников; местный стукач и подлипала; первая красавица; вторая красавица, но стерва; пугало с брекетами на растяжке от уха до уха; свои мачистые футболисты; новичков «обращают» «деды»; в коридорах мальчукового отделения творится фиг знает что, и так далее. А еще — любовь, любовь, любовь. Трясущиеся руки, потные ладошки, вместо связной речи — ни бэ, ни мэ. Вы еще помните свое такое?

Аманда Байнс, перевоплотившаяся в пухлого несуразного подростка, гримасничает так, что приводит в восторг и умиление. Ее Виола — девушка, играющая свою партию по своим законам. Главное — быть собой и доказать, что ты чего-то стоишь — целая ярко расцвеченная ода целеустремленности и хорошему упрямству, а не влюбленности в мечту, розовым очкам, и сюсюканью над новыми туфельками с бантами. «Пришла, увидела, победила», и весь сказ. После хоть на трибуну лезь и говори, как мистер президент «было трудно, но мы справились». И это при такой-то маме! до клиники могущей довести.

Мальчиков посвящают во взрослую жизнь раздеванием догола и швырянием в них съедобными остатками пищи, девочек в леди превращают посредством бала, даруя им совершеннолетие. Все эти формальности не имеют ровным счетом никакого значения, мы ведь знаем, что взрослость к каждому приходит по-разному и при определенных обстоятельствах, которые не могут быть у всех и сразу, да еще и одинаковыми.

Про условности, про размытые грани между взаимоотношениями и полами, про первую любовь, «первое «хочу» — первое «нельзя», про победу любой ценой, про отстаивание собственных интересов и независимости, фильм с дурашливым названием «Она — мужчина». Хоть название и настраивает на враждебный лад недобрым каламбуром, оказывается, что за напрягающим воображение фасадом расположилось вполне смотрибельное и дружелюбное развлекательное кино. Шекспир всегда в моде и всегда актуален. Невозможно снять безнадежный мусор, беря за основу труды великого классика.

Каждый останется при своем мнении